Один палач, исполнявший смертные приговоры в отношении французских дворян в конце XVIII века, рассказывал: "Все палачи отлично знают, что головы после отсечения живут ещё с полчаса: они так изгрызают дно корзины, в которую мы их бросаем, что корзину эту приходится менять по меньшей мере раз в месяц…

В известном сборнике "Из области таинственного", составленном Григорием Дьяченко, есть небольшая глава: "Жизнь по отсечении головы". Среди прочего в ней отмечается следующее: "Уже несколько раз было говорено о том, что человек, когда ему отрубают голову, не сразу прекращает жить, а что его мозг продолжает соображать и мускулы двигаться, пока, наконец, кровообращение совсем не остановится и он не умрёт окончательно..."

Действительно, отрезанная от туловища голова способна ещё какое-то время жить. Мышцы её лица подергиваются, она гримасничает в ответ на уколы острыми предметами или подсоединение к ней проводов с электротоком.

25 февраля 1803 года в Бреславле был казнён убийца по фамилии Троэр. Молодой врач Вендт, позднее ставший известным профессором, выпросил голову казнённого для проведения с ней научных опытов. Тотчас после казни, получив голову из рук палача, он приложил цинковую пластинку гальванического аппарата к одному из передних перерезанных мускулов шеи. Последовало сильное сокращение мускульных волокон. Затем Вендт стал раздражать перерезанный спинной мозг — на лице казнённого появилось выражение страдания. Тогда доктор Вендт сделал жест, как бы желая ткнуть пальцами в глаза казненного, — они тут же закрылись, словно заметив грозившую опасность. Затем он повернул отрубленную голову лицом к солнцу, и глаза снова закрылись. После этого было сделано испытание слуха. Вендт дважды громко крикнул в уши: "Троэр!" — и при каждом зове голова открывала глаза и направляла их в ту сторону, откуда исходил звук, причём она несколько раз открывала рот, будто желала что-то сказать. Наконец, ей клали в рот палец, и голова стискивала зубы так сильно, что клавший палец чувствовал боль. И только через две минуты сорок секунд глаза закрылись и жизнь окончательно угасла в голове.

После казни жизнь некоторое время теплится не только в отсечённой голове, но и в самом теле. Как свидетельствуют исторические хроники, порой обезглавленные трупы при большом скоплении народа проявляли настоящие чудеса эквилибристики!

В 1336 году король Людовик Баварский приговорил к смертной казни дворянина Дина фон Шаунбурга и четырёх его ландскнехтов за то, что они посмели восстать против него и тем самым, как гласит летопись, "нарушили спокойствие страны". Смутьянам, по обычаю того времени, должны были отрубить головы.

Перед казнью, согласно рыцарской традиции, Людовик Баварский спросил у Дина фон Шаунбурга, каково будет его последнее желание. Желание государственного преступника оказалось несколько необычным. Дин не потребовал, как это "практиковалось", ни вина, ни женщины, а попросил короля помиловать приговорённых ландскнехтов в случае, если он пробежит мимо них после... собственной казни. Причём чтобы король не заподозрил какой-либо подвох, фон Шаунбург уточнил, что приговорённые, в том числе и он сам, будут стоять в ряд на расстоянии восьми шагов друг от друга, помилованию же подлежат лишь те, мимо кого он, лишившись головы, сможет пробежать. Монарх громко рассмеялся, выслушав этот бред, но пообещал исполнить желание обречённого.

Опустился меч палача. Голова фон Шаунбурга скатилась с плеч, а тело... вскочило на ноги на глазах у онемевших от ужаса короля и придворных, присутствующих на казни, орошая землю потоком бешено хлещущей из обрубка шеи крови, стремительно помчалось мимо ландскнехтов. Миновав последнего, то есть сделав более сорока (!) шагов, оно остановилось, конвульсивно дернулось и рухнуло наземь.

Ошарашенный король немедленно сделал заключение, что здесь не обошлось без дьявола. Однако слово своё сдержал: ландскнехты были помилованы.

Почти двести лет спустя, в 1528 году, нечто подобное произошло в другом германском городе — Родштадте. Здесь приговорили к отсечению головы и сожжению тела на костре некоего монаха-смутьяна, который своими якобы богомерзкими проповедями смущал законопослушное население. Монах отрицал свою виновность и после своей смерти обещал тут же предоставить тому неопровержимые доказательства. И действительно, после того как палач отрубил проповеднику голову, тело его упало грудью на деревянный помост и пролежало так без движения минуты три. А затем... затем произошло невероятное: обезглавленное тело перевернулось на спину, положило правую ногу на левую, скрестило руки на груди и лишь после этого замерло уже окончательно. Естественно, что после такого чуда суд инквизиции вынес оправдательный приговор и монаха подобающим образом похоронили на городском кладбище...

Однако оставим в покое обезглавленные тела. Зададимся вопросом: происходят ли какие-либо мыслительные процессы в отрубленной человеческой голове? На этот довольно сложный вопрос пытался ответите в конце прошлого века журналист французской, газеты "Фигаро" Мишель Делин. Вот как он описывает интересный гипнотический эксперимент, проведённый знаменитым бельгийским художником Вирцем над головой одного гильотинированного разбойника.

"Давно уже художника занимал вопрос: как долго длится процедура казни для самого преступника и какое чувство испытывает подсудимый в последние минуты жизни, что именно думает и чувствует голова, отделённая от туловища, и вообще, может ли она думать и чувствовать. Вирц был хорошо знаком с доктором брюссельской тюрьмы, друг которого, доктор Д., занимался гипнотизмом уже в течение тридцати лет. Художник сообщил ему своё сильное желание получить внушение, что он преступник, присуждённый к гильотине. В день казни, за десять минут до того, как привели преступника, Вирц, доктор Д. и двое свидетелей поместились внизу эшафота так, чтобы их не было заметно публике, а была видна корзина, в которую должна была упасть голова казнённого. Доктор Д. усыпил своего медиума, внушив ему отождествиться с преступником, следить за всеми его мыслями и чувствами и громко высказывать размышления осуждённого в ту минуту, когда топор коснётся его шеи.

Наконец, он приказал ему проникнуть в мозг казнённого, как только голова отделится от туловища, и анализировать последние мысли умершего. Вирц тотчас же уснул. Минуту спустя раздались шаги: это палач вёл преступника. Его положили на эшафот под топор гильотины. Тут Вирц, содрогаясь, начал умолять, чтобы его разбудили, так как испытываемый им ужас невыносим. Но уже поздно. Топор падает. "Что вы чувствуете, что вы видите?" — спрашивает доктор. Вирц корчится в конвульсиях и отвечает со стоном: "Удар молнии! Ах, ужасно! Она думает, она видит..." — "Кто думает, кто видит?" — "Голова... Она страшно страдает... Она чувствует, думает она не понимает, что случилось... Она ищет своё туловище... ей кажется, что туловище за нею придёт... Она ждёт последнего удара — смерти, но смерть не приходит..." В то время, как Вирц произносил эти страшные слова, свидетели описываемой сцены смотрели на голову казнённого, с повисшими волосами, стиснутыми глазами и ртом. Артерии ещё пульсировали в том месте, где их перерезал топор. Кровь заливала лицо.

Доктор продолжал спрашивать: "Что вы видите, где вы?" — "Я улетаю в неизмеримое пространство... Неужели я умер? Неужели всё кончено? О, если бы я мог соединиться со своим телом! Люди, сжальтесь над моим телом! Люди, сжальтесь надо мною, отдайте мне моё тело! Тогда я буду жить... Я ещё думаю, чувствую, я всё помню... Вот стоят мои судьи в красных мантиях... Моя несчастная жена, бедный мой ребёнок! Нет, нет, вы меня больше не любите, вы покидаете меня... Если б вы захотели соединить меня с туловищем, я мог бы ещё жить среди вас... Нет, вы не хотите... Когда же это все кончится? Разве грешник осуждён на вечную муку?"

При этих словах Вирца присутствовавшим показалось, что глаза казнённого широко раскрылись и взглянули на них с выражением невыразимой муки и мольбы. Художник продолжал: "Нет, нет! Страдание не может продолжаться вечно. Господь милосерден... Всё земное уходит из моих глаз... Вдали я вижу звёздочку, блестящую, как алмаз... Ах, как хорошо, должно быть, там, вверху! Какая-то волна охватывает всё моё существо. Как крепко я теперь усну... О, какое блаженство!.."

Это были последние слова гипнотика. Теперь он крепко спал и не отвечал больше на вопросы врача. Доктор Д. подошёл к голове казнённого и пощупал его лоб, виски, зубы... Всё было холодно как лёд, голова умерла".

В 1902 году известный русский физиолог профессор А.А.Кулябко, после удачного оживления сердца ребёнка, попытался провести и оживление... головы. Правда, для начала всего лишь рыбьей. Через кровеносные сосуды в аккуратно отсечённую голову рыбы пропускалась специальная жидкость — заменитель крови. Результат превзошёл самые смелые ожидания: рыбья голова двигала глазами и плавниками, открывала и закрывала рот, проявляя тем самым все признаки того, что жизнь в ней продолжается.

Опыты Кулябко позволили его последователям продвинуться в области оживления головы ещё дальше. В 1928 году в Москве физиологи С. С. Брюхоненко и С. И. Чечулин демонстрировав уже живую собачью голову. Подключённая к аппарату искусственного кровообращения, она ничем не напоминала мёртвое чучело. Когда на язык этой головы клали ватку, смоченную кислотой, обнаруживались все признаки отрицательной реакции: гримасы, чавканье, была попытка выбросить ватку. При вкладывании в рот колбасы голова облизывалась. Если на глаз направляли струю воздуха, можно было наблюдать реакцию моргания.

В 1959 году успешные эксперименты с отрезанными собачьими головами неоднократно проводил и советский хирург В. П. Демихов, утверждая при этом, что вполне реально поддерживать жизнь и в человеческой голове. Правда, насколько известно, сам таких попыток он не предпринимал. Впервые это удалось сделать лишь в середине 80-х годов двум немецким нейрохирургам Вальтеру Крайтеру и Генриху Куриджу, которые целых двадцать дней поддерживали жизнь в ампутированной человеческой голове.

Сообщение об этом вызвало в своё время горячие споры среди теоретиков медицины на тему моральных аспектов подобных экспериментов, но Крайтер и Куридж ничего предосудительного в своих опытах не видят.

А всё началось с того, что к ним в клинику санитары доставили тело сорокалетнего мужчины, только что попавшего в автомобильную катастрофу. Его голова была почти оторвана от тела и держалась лишь на нескольких жилах. О спасении не могло быть и речи, и в создавшейся ситуации нейрохирурги решили попытаться удержать жизнь хотя бы в мозге потерпевшего. Они подключили к голове систему жизнеобеспечения и почти три недели после этого поддерживали в активном состоянии мозг человека, тело которого давно уже было мертво. Кроме того, Крайтер и Куридж установили с головой контакт. Из-за отсутствия горла говорить голова не могла, но по движению её губ учёные "прочитали" немало слов, из которых следовало, что она понимает, что с ней произошло...

Понятно, что верится во всё это с трудом и тут же вспоминается фантастический роман Александра Беляева. И всё же так хочется надеяться, что человеческий организм не является неделимым целым, и ту же голову, если очень постараться, можно неповреждённой пришить на прежнее место.

Пришили же в марте 1990 года липецкому механизатору Валерию Вдовицу левую руку, оторванную почти у плеча машиной для известкования почвы. И ничего — действует, как и прежде. Так, может быть, прав был Александр Беляев и шанс у "головы профессора Доуэля" ещё остается?

Н.Непомнящий, «Интересная газета. Невероятное»
http://newfresh.moy.su/publ/shans_dlja_golovy/26-1-0-1045